Далее развитие акростиха идёт по пути комбинирования, усложнения и увеличения форм акростиха между собой. Внимание начинают уделять не только первым, но и средним (см. А. Туфанов) и последним буквам строки.

                                  * * *
                      Ю.Н. Верховскому
Юлою жизнь юлит в чаду своих повтороВ.
Рассеянно бредя, ты проглядел еЕ;
И слушал тишину, и слушал в поле вечеР,
Юдоль тоски земной переплавляя в стиХ,
Не требуя наград, шагая неустаннО – ,
И в тридцати годах спокойных чистых слоВ
Каким зерном нагруз твой полновесный колоС!
Ах: что нам пожелать поэту в этот сроК?
Немного радости да отдыха немногО…
Да чтобы Муза та, которой он ведоМ,
Ревниво сторожа его скупую славУ,
Опередив других, не уступая праВ,
Верна, как и всегда, к нему стремила дланИ
И, скромный юбилей приветствием почтиВ,
Чтоб с нами здесь она, ликуя, возгласилА:
Ура! – Верховскому, – ура! ура! виваТ! (34)

Это стихотворное поздравление А. Альвенга было написано в 1929 году шестистопным ямбом белым стихом, но с чередованием мужских и женских окончаний, что придаёт произведению музыкальность и не даёт ему развалиться. О телестихе есть мнение, что «такая форма практически возможна только в нерифмованном стихе…». (35) Однако примеры из моего собственного творчества говорят о том, что можно писать и рифмованные телестихи:

                 КОЛОКОЛ
Произнося чудесный чистый звуК,
Вишу на колокольне. ВысокО!
Неоднократно сам звенеть хотеЛ,
Разлиться песней сердца далекО,
Но мой язык во власти чьих-то руК.
Вздохнул бы я свободно и легкО,
Когда бы сам, не по заказу, пеЛ.

                  ПОДПИСЬ
   И если тексты все прочлИ
   Вы, то поймете: я ворчлиВ,
   А жизнь моя не так легкА.
   Но мил моей судьбы капкаН. (36)

     Признаюсь, что я написал эти стихотворения до знакомства с указанной книгой М.Л. Гаспарова («Колокол» – 3 января 2002, «Подпись» – 22 декабря 2002). Если в первом случае рифмуются строки с одинаковыми буквами (так, можно написать рифмующиеся телестихи на слова «мама», «папа» и тому подобные), то во втором – нет ограничений (женская, дактилическая и гипердактилическая рифма позволяют, как мне кажется, написать любой рифмованный телестих).
    Любопытны акростихи Николая Глазкова. Из всего многообразия отметим цикл «Раздумья».(37)  Цикл состоит из восьми частей, каждая из которых украшена акростихом и таким образом кому-нибудь посвящена: 1 – Нонне, 2 – Тонечке, 3 – Олечке, 4 – Ганичеву, 5 – Жарову, 6 – Нилину, 7 – Росиночке, 8 – Осипову. Без жирного выделения первых букв «Раздумья» читаются вполне самостоятельно, причём акростихи сделаны столь искусно, что не чувствуешь шероховатости и подгона слов, обычно присущим акростихам. Дополнительной новизной этого цикла считаю то, что некоторые части (1-я, 2-я, 7-я и 8-я) имеют нечётное количество строк, затрудняющее написание акростиха.
    Ближе к концу ХХ века усложнение акроконструкций принимает более явный характер. Московский композитор Глеб Седельников, взяв себе псевдоним Валентин Загорянский, написал немало сложнейших стихотворных произведений, в которых одновременно переплетаются акро-, мезо- и телестихи, подкреплённые диагональными строками.

Эта акроконструкция(38) была посвящена Марине Цветаевой с десятикратным написанием её имени в ключевом слове (1 акростих, 2 мезостиха, 1 телестих и 6 диагональных акростиха). Как видно из текста, несмотря на филигранное переплетение различных видов акростиха, содержание стихотворения остаётся весьма туманным. Следующий пример (39)  из творчества В. Загорянского посвящён уже Платону Карповскому с семикратным написанием его имени и фамилии:

(40)

    В этом тексте интерес вызывают мезостихи, поскольку читаются необычно: снизу вверх. Что касается содержания и ясности изложения мысли, то, прежде всего, необходимо знать, кто такой Платон Карповский, но, думаю, и это не поможет прояснить ситуацию. На мой взгляд, сложные акроконструкции должны быть построены так, чтобы ключевые слова были незаметны, содержание – такое, чтобы его можно было понять. Иначе читателю остаётся только каркас из акростихов, который он (читатель) при желании и терпении сам может наполнить любым набором слов.
Заслуживают внимания сложнейшие акроконструкции Константина Свириденко, которые он называет цветными стихами и которые представляют собой картины, где написано стихотворение с добавлением выделенными различными цветами акростихов и диагональных прочтений. Сам автор пишет, что «по сути – это сложные акро, часто не имеющие аналогов в русской литературе по схеме построения и степени сложности». (41)

    Просмотрев 200 ссылок из 1450, данных поисковой системой «Яндекс», я пришёл к выводу, что акростих не утратил своё значение и даже приобрёл статус законной, уже устоявшейся и переставшей быть маргинальной, формы поэтического искусства. На различных форумах проводятся конкурсы акростихов, самым интересным из которых мне показался поэтический турнир литературного объединения при альманахе «Stern».(42) В своём большинстве здесь представлены акростихи. Среди всего многообразия отмечу те, которые специфически решают проблему введения редких для акростиха букв. Некто Джуди Белкин написал такой акростих (выделено мной):

                        * * *
Да я не Байрон! Я же и не Блок.
Мне все равно – фонарь или аптека,
И все же я слегка усвоить смог
Татарской речи звук в раю Артека.

Решил: пора выдавливать раба,
И вот давлю по капле эти гены:
Йок – значит нет: привычки неизменны,
Бар – значит есть: ну, стало быть, судьба.

Ылдыз – звезда. Я – Принц, но где ж мой Лис?
Крым, райский мой пейзаж, исчез в тумане:
О, йок и бар, мечта об инь и яне!
Вставай, луна. Свети, моя ылдыз.

Отмечу в данном стихотворении интертекстуальные моменты из Михаила Лермонтова («Да, я не Байрон!»), Александра Блока («…фонарь или аптека…»), Антона Чехова («.. пора выдавливать раба…»), Антуана Экзюпери («…звезда. Я – Принц, но где ж мой Лис?»).
     На этом поэтическом турнире акростихи посвящены различным участникам литературного объединения. Поэтому волей-неволей пришлось решать проблему введения даже буквы «Ъ» для прозвища (ника) фЕМЪ. Из девяти представленных различными авторами наиболее интересными являются произведение Петра Глыба-Базальтова (выделено мной):

                * * *
Флегматичности на лике
Ей немножко не хватает.
Может быть, сама не знает,
Ъ зачем при нике.

и человека, скрывшегося под псевдонимом Гусар:

                * * *
Флиртуя, к зеркалу малютка подошла,
Еще не видя, но улыбкой потеплев,
Меж тем, взирал из-за стекла
ЪМЕф, хищный, аки лев.

Если в первом тексте выпукло поставлено Ъ (читается: «твёрдый знак зачем при Нике»), то второй текст интересен зеркальным решением проблемы. Намёк на палиндромичность, перевёрнутость, содержится в последней строке: «аки лев».  В XVII веке в Российской империи был популярен палиндром «Велика, аки лев», символично посвящённый этому государству.
    В заключение приведу некоторые свои опыты по обновлению акростиха. Двойной диагональный акростих сплетается в один, в котором каждая буква начинает работать на две строки одновременно:(43)

     Любопытно, что при таком построении происходит парадоксальное несоответствие количества строк стихотворения и букв ключевого слова (здесь соответственно 8 и 7). Однако такой текст теряет заложенный в акростихе строкообразующий принцип и переходит в разряд фигурных.
    Стоит отметить, что диагональные акростихи были известны ещё в начале ХХ века благодаря переводам из Эдгара Аллана По, точнее сонета «Enigma» («Тайна»). В этом произведении зашифровано имя той, кому оно посвящено, таким образом: 1-я буква 1-й строки, 2-я буква 2-ой, 3-я – 3-ей и так далее (выделено мной):

                         AN ENIGMA
“Seldom we find”, says Solomon Don Dunce,
Half an idea in the profoundest sonnet.
Through all the flimsy things we see at once
As easily as through a Naples bonnet –
Trash of all trash! – how can a lady don it?
Yet heavier far than your Petrarchan stuff –
Owl-downy nonsense that the faintest puff
Twirls into trunk-paper the while you con it?”
And, veritably, Sol is right enough.
The general tuckermanities are arrant
Bubbles – ephemeral and so tramsparent –
But this is, now, – you may depend upon it –
Stable, opaque, immortal – all by dint
Of the dear names that lie concealed within ‘t.
                                                  (1847) (44)

Отгадкой на эту загадку является имя: Sarah Anna Lewis. Однако я написал свою «Отгадку с загадкой» до знакомства с этим произведением Эдгара По, к тому же принцип сдвоенности и «работы» буквы на две строки я нигде ещё до сих пор не встречал. Приведу перевод Валерия Брюсова, у которого Сара Анна Льюис стала Саррой Анной Лиуйс, однако учитывая сложность произведения, я не буду акцентировать на этом внимание. Итак, вот перевод (выделено мной):

                        ЭНИГМА
«Сыскать, – так молвил Соломон Дурак,
Нам не легко в сонете пол-идеи.
И чрез пустое видим мы яснее,
Чем рыбин чрез неапольский колпак.

Суета сует! Он не под силу дамам,
И всё ж, ах! рифм Петрарки тяжелей.
Из филина пух лёгкий, ветер, взвей –
И будет он, наверно, тем же самым».

Наверняка тот Соломон был прав;
Смысл не велик лирических забав –
Что колпаки иль пузыри из мыла!

Но за сонетом у меня есть сила,
Бессмертен мой, как будто тёмный, стих:
Я имя поместил в словах моих!
                                           (1924) (45)

Другое моё стихотворение впервые, как мне кажется, решило вопрос о пунктуации в акростихе (приводится по рукописи):

                 * * *
Когда придёт ко мне Эрот
Улыбчивый, наоборот
Дела мои пойдут, тогда
А станет Я, песком – вода.

Сорвётся с цепи буйный ум,
Мосол реальности – «хрум-хрум» –
Обгладывая вне двора.
Так будет завтра, но вчера
Рискнуть не жаждал, а напор
Иллюзий в череп, как топор,
Так не стучал. Прогнать стрельца,
Едва завидев? Ждать конца
?

    Понятно, что пробелом в акростихе трудно удивить, однако вопросительный знак играет здесь двойную функцию:
 1) пунктуационного знака во фразе «Куда смотрите?» и 2) ключа к спрятанному телестиху «ТТААММААРРАА», то есть «Тамара». Для разгадки требуется вернуть «?» на законное место в конце строки и просмотреть другую сторону текста на предмет акроконструкций. Объективно говоря, это слабое стихотворение, однако идеи, заложенные в нём (пунктуация в акростихе, удвоенная запись телестиха), возможно, искупают поэтические огрехи и представляются перспективными.
Таким образом, развитие акростиха продолжается по двум путям: 1) Введение редких букв в ключевое слово и 2) Синтез различных видов акростиха с созданием сложных акроконструкций.

                                                                                                                                    © 2005 Иван Чудасов

Назад

Написать отзыв
 

(1)Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. 2-е изд., стереотип. М.: Дрофа, 2000. С. 15.
(2)Линор Горалик ""...томной изысканности искусственных акростихов...", или Каббалистика для самых маленьких. Акротексты и акромысли" www.guelman.ru/slava/nss/5.htm.
(3)Словарь общеупотребительных терминов по всем отраслям знания / Под общ. ред. С.Н. Южакова. Вена: Мейер; Санкт-Петербург: Просвещение, 1896. К сожалению, не помню том и страницу. Но упоминание об этом акростихе есть в статье Линор Горалик ""...томной изысканности искусственных акростихов...", или Каббалистика для самых маленьких. Акротексты и акромысли" на www.guelman.ru/slava/nss/5.htm. См. также: Тресиддер Дж. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. С. 316-317.
(4)Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. 2-е изд, доп. М.: Фортуна Лимитед, 2001. С. 24.
(5)Более подробно об истории акростиха, а также примеры см.: Бирюков С.Е. РОКУ УКОР: Поэтические начала. М.: РГГУ, 2003. С. 29-86; Антология русского палиндрома, комбинаторной и рукописной поэзии / Сост. и коммент. Г.Г. Лукомникова и С.Н. Федина. М.: Гелиос АРВ, 2002. С. 243-254, а также в указанной статье Линор Горалик на www.guelman.ru/slava/nss/5.htm.
(6)Бирюков С.Е. РОКУ УКОР. М., 2003. С. 29.
(7)Некоторые примеры см.: Сонет серебряного века: Русский сонет конца XIX - начала ХХ века / Сост., вступ. ст. и коммент. О.И. Федотова. М.: Правда, 1990. С. 112, 193, 195-196, 350-351, 364, 380-381, 415-416, 433-435, 489.
(8)Сонет серебряного века. М., 1990. С.112.
(9)Линор Горалик. Хокку, танка, бронетранспортёры, или Чёрт в табакерке. Об использовании жестких форм в русской литературе www.guelman.ru/slava/nss/2.htm
(10)Сонет серебряного века. М., 1990. С. 684.
(11)Там же. С. 8.
(12)См.: Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания. Л.: Советский писатель, 1989. С. 64-66.
(13)Там же, с. 64-65.
(14)См. их: там же, с. 564-565.
(15)Там же, с. 65-66.
(16)Бирюков С.Е. РОКУ УКОР. М., 2003. С. 57.
(17)Сонет серебряного века. М., 1990. С. 415-416.
(18)Бирюков С.Е. РОКУ УКОР. М., 2003. С. 57. Графическое оформление взято мной из электронного варианта этой книги на http://www.topos.ru/articles/0311/03_04.shtml
(19)Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. Издание второе (дополненное). М.: Фортуна Лимитед, 2001. С. 25.
(20)Там же, с. 23.
(21)Там же, с. 25.
(22)Там же, с. 24.
(23)"Такие стихи писались в эпоху барокко (как версификационные фокусы) едва ли не на всех европейских языках" (Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. М., 2001. С. 86). Здесь же Гаспаров даёт и пример такого сонета в творчестве В. Брюсова (1918), а в другой своей книге (Очерки истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. 2-е изд., доп. М.: Фортуна Лимитед, 2000. С. 106-107) - пример из произведений А. А. Ржевского (1762).
(24)Барбара Лённквист в своей книге (Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова / Пер. с англ. А.Ю. Кокотова. СПб: Академический проект, 1999. С. 52) лишь заметила, что "Акростих - это не просто орнамент, он организует буквы в некий новый текст, взаимодействующий с внешним текстом", однако не стала заниматься поиском таковых текстов в творчестве Велимира.
(25)Поляков Д. СХИМА СМЕХА. О финале "Зангези" Хлебникова // Парадигмы: Сборник работ молодых учёных / Под общ. ред. И.В.Фоменко. Тверь: Тверской государственный университет, 2000. С. 97.
(26)См.: там же, с. 97-99.
(27)Переписывание фрагментов работы Д. Полякова не в счёт; см.: Бирюков С.Е. РОКУ УКОР: Поэтические начала. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2003. С. 31-32, а также электронный вариант Главы об акростихах на http://www.topos.ru/articles/0311/03_04.shtml
(28)Хлебников В. Творения. М.: Советский писатель, 1986. 736 с.
(29)См., например, Раздел "4. Загадки" в книге: Лённквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова / Пер. с англ. А.Ю. Кокотова. СПб: Академический проект, 1999. С. 60-71.
(30)Лённквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова / Пер. с англ. А.Ю. Кокотова. СПб: Академический проект, 1999. С. 35.
(31)Подробное раскрытие взаимоотношений между поэтом и обществом см. в книге английского хлебниковеда Рэймонда Кука (Глава "The tower of the crowds"): Raymond Cooke. Velimir Khlebnikov. A critical study. Cambridge University Press, 1987. С. 31-66.
(32)Поляков Д. СХИМА СМЕХА. О финале "Зангези" Хлебникова // Парадигмы: Сборник работ молодых учёных / Под общ. ред. И.В.Фоменко. Тверь: (33)Тверской государственный университет, 2000. С. 98.
(34)Бирюков С.Е. РОКУ УКОР: Поэтические начала. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2003. С. 33.
(35)Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. М., 2001. С. 26-27
(36)Там же, с. 27.
(37)Чудасов И. Заметки об акростихе // Астраханская литература. Ноябрь 2003. № 3. С. 3.
(38)Глазков Н. Автопортрет. Стихи и поэмы / Сост. Р.М. Глазкова. М.: Советский писатель, 1984. С. 232-234.
(39)См.: Федин С.Н. Лучшие игры со словами. М., 2001. С. 157; Федин С.Н. Акростихия слова // Наука и жизнь. 1999. № 9. С. 81.
(40)Другие примеры акроконструкций Валентина Загорянского см.: Антология русского палиндрома, комбинаторной и рукописной поэзии. М., 2002. С. 251-252.
(41)Федин С.Н. Лучшие игры со словами. М., 2001. С. 158; Федин С.Н. Акростихия слова // Наука и жизнь. 1999. № 9. С. 81.
(42)См. его сайт: www.sviridenko.sitecity.ru и отдел "Цветные стихи".
www.lito.spb.su/turnir/acrostih.html
(43)Чудасов И. Заметки об акростихе // Астраханская литература. Ноябрь 2003. № 3. С. 3.
(44)По Э.А. Лирика. Мн.: Харвест, 2002. С. 312.
(45)По Э.А. Лирика. Мн.: Харвест, 2002. С. 313.