Большой разговор              Музыка стиха                  Владимир Шилин                                    Стихи автора о поэзии           

ЯЗЫК ПОЭЗИИ
(поэт и стихотворец)

Стихи и поэзия – что это такое? Являются ли эти слова синонимами, способными заменять друг друга?
Обозначают ли они одно явление, чьё имя стихосложение? И, вообще, если это даже родственные слова, то какое между ними различие? Не надо спешить с ответом. Но, не решив подобный вопрос, трудно говорить о дальнейшем.

Так вот, разница между этими словами не в нюансах. Она принципиальна и очень велика!
Стихами можно назвать любое произведение, написанное в размере с рифмой или без неё.

  Чижик-пыжик, где ты был?
– На Фонтанке воду пил!

Это двустишие можно с полным правом отнести к стихам.
Такого рода произведения могут сочинять все, кто обладает музыкальным слухом, ибо «мы находим в жизни только ритм, в котором она проявляется» (Р.Тагор). Многие графоманы сочиняют подобные стихи. От них большего и требовать нельзя.

Но есть нечто, чему научиться невозможно, – ЭТО ПОЭЗИЯ.
Что это такое, если говорить не общими словами? Как рождается поэзия?
«Художник собирает разбросанные куски жизни (так Изида собирала по нильским тростникам раскиданное тело Озириса). Наблюдательные щупальца художника прикасаются ко множеству как бы бессмысленно разбросанных вещей. Затем в какую-то одну из минут глубокого волнения перед его взором встаёт Единое Целое: творческая идея; все предметы его наблюдения приобретают огромный смысл; волевым порывом он соединяет эти предметы в единое целое, цементируя их живой влагой своих пристрастий, оживляя огнём своей личности» (А.Н.Толстой).  Да, «огонь личности» – вот что, прежде всего, отличает поэзию.
Проследим это утверждение на примере.

               МОРОЗ и СОЛНЦЕ
Хотя зима красавицей зовётся,
Однако не люблю её всерьёз.
Не доверяю ласковому солнцу,
Когда ему сопутствует мороз.

Смотрю на стужу лютую с обидой
И никаких в зиме не вижу благ.
Мороз без солнца – это враг открытый,
Мороз при солнце – это тоже враг.
                              Николай Глазков


              ОСЕНЬ (отрывок)
Ох, лето красное! любил бы я тебя
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи,
Ты, все душевные способности губя,
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;.
Лишь как бы напоить, как освежить себя,
Иной в нас и мысли нет – и жаль зимы старухи.
И проводив её блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.
                                          А.Пушкин

Мы наглядно видим, что ПОЭЗИЯ это те же стихи, но в них заключено гораздо большее содержание, в них живые и яркие краски, в них – сама жизнь! Но главное свойство поэзии в том, что настроение поэта читатель воспринимает душой!
Поэзия не стареет со временем. Каждая эпоха видит в ней нечто своё, близкое, помогающее жить.

Что же такое стихи Н.Глазкова? Это некое зарифмованное содержание, не способное вызвать у читателя сопереживание, и уж тем более – высокие чувства. У Глазкова есть другое стихотворение, подобное приведённому выше, где он пишет, что не любит купаться водоёмах, боится наступить на битые бутылки. А кто же любит?
Это не стихи-информация, пустословие.Как правило, стихослагателю кажется, что рифмованная проза заслуживает названия – поэзия.
А ведь даже о своей не любви к зиме можно написать красочно, увлекательно, поэтично!

Таким образом, мы видим, что у стихослагателя и поэта абсолютно разное вИдение как одних и тех же вещей, так и мира в целом, и абсолютно разное их отражение в творчестве.
Поэзия расскажет об авторе лучше, чем автобиография. Его стихи покажут и эрудицию, и мировоззрение человека, и его чувства, и его наслаждение природой.

                       ***
Открылась бездна, звезд полна,
Звездам нет счёта, бездне – дна.
                                  М.Ломоносов
                       ***
Невозмутимый строй во всём
Созвучье полное в природе.
                                     Ф.Тютчев
                       ***
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир – в зерне песка,
В единой горсти – бесконечность
И небо – в чашечке цветка.
                                        У.Блейк

Если поэт способен увидеть в малой частице – целое, то стихотворец видит только эту частицу, осколок целого. Он и не может показать ничего больше – целое от него скрыто.
Поэт покажет вам все краски мира в одном солнечном луче; стихотворец только назовёт сам луч.
Поэт создаёт образы, характеры, картины; стихотворец озабочен лишь соответствием формы и содержания.
Поэт расширяет наш кругозор; стихотворец сообщает только то, что мы знаем и сами.
Поэт поёт, стихотворец сочиняет.
Поэт воздействует на чувства, стихотворец, как правило, оставляет читателя спокойным и даже равнодушным.
Поэта не забывают и через века, стихотворец, чаще всего, предан забвению при жизни.

Осознав эти очень существенные различия, мы поймём, что поэт двигает искусство вперёд, и его творчество, как правило, демонстрирует ступени роста мастерства. А стихослагатель лишь топчется на месте, множа плоские, невыразительные стихи.
«Всякое произведение есть всегда зеркало своего творца и замаскировать в нём свою натуру ни один не может» (В.В.Стасов).
Сколько ни говори стихотворцу, что он не способен стать поэтом, он с обидой ответит однозначно: «Вы меня не понимаете!» – ну, точно как Незнайка в мультфильме: «Вы не понимаете моей музыки!».

К сожалению, и читатели не всегда способны ясно видеть достоинства тех или иных произведений. Некоторые люди хорошие стихи от плохих отличают инстинктивно. Другие судят о стихах, как позволяет им их интеллектуальный уровень. Подобное притягивает подобное. Не развитому человеку ближе творчество стихослагателя. Ведь стихи читать просто, иногда забавно. Прочёл и забыл.
А поэзию не забудешь. Она заставляет думать и переживать. Она учит «видеть».
Человек вдруг обнаруживает, что главная мысль поэта спрятана между строк стиха.
Более пытливый взгляд откроет и скрытый смысл обычных слов, с помощью которых простенькое содержание оказывается настоящей шифровкой.

 

 

 

 

 

ФАНТАЗИИ СЕРЕБРЯНАЯ НИТЬ

«В моей душе лежит сокровище, и ключ поручен только мне»  (А.Блок)
«Ум имеет три ключа всё открывающих: знание, мысль и воображение» (В.Гюго)

 

 

1.
В чём же заключаются «поэтические достоинства» стихов?
Прежде всего, в богатстве языка. Язык поэта должен быть ярким, сочным, выразительным. Кроме того, поэзия сверкает и искрится, если поэт свободно пользуется всеми поэтическими украшениями: метафорой, гиперболой, метонимией, эпитетами, иными словами, всеми тропами (я указал только часть из них).

Рассмотрим ещё один пример: стихотворение Н. Глазкова называется «На Нерли».
Кто из нас не знает замечательный памятник старины – церковь Покрова!  Приведу текст стихотворения:

Белее облака и снега
Сияет церковь на Нерли,
Краса двенадцатого века
И Володимирской земли

Неповторимая такая
Стоит, из тьмы веков восстав,
Стоит и славится, вдыхая
Весь аромат медовых трав.

С лугов просторных обозрима,
Вблизи прекрасна и вдали,
Она стоит неотделимо
От Володимирской земли.

Стоит спокойно, величаво
И отражается в воде,
Краса Владимира и слава,
И нет другой такой нигде!

 

Я специально выписываю разбираемые стихи полностью, для наглядности.
Что мы узнаём из этих стихов? Только то, что церковь Покрова стоит на Владимирской земле, создана в ХП веке, знаменита и хорошо видна со всех сторон. Ещё она отражается в реке и вдыхает аромат трав.

Но это всё внешние приметы и общеизвестная точка зрения.
Сказать о какой-то вещи, что она красивая, – это просто констатировать данный факт.
Все знают без Глазкова, что церковь Покрова – краса и гордость Руси. Но чем эта церковь понравилась самому автору? Какие чувства он испытал от созерцания старинной церкви? Что в ней такого неповторимого, что сделало её жемчужиной Руси? Какие особенности присущи только ей? И почему автору захотелось написать о ней стихи? Вот это, самое важное для читателя, автор передать не сумел.

И не оттого, что забыл или не знает, как надо писать стихи, нет, он просто не умеет это делать! У него очень ограниченный запас чувств и слов. Именно потому, что ему нечего сказать, у него и стихи получаются кургузые. Ведь даже замечание о том, что церковь отражается в воде, можно очень интересно обыграть!
Труднее описывать архитектуру. Тут надо иметь представление о далёкой эпохе, о канонах красоты, например. Немного разбираться в особенностях архитектурного стиля, в мастерстве зодчих того времени. Понять, почему данный храм построен именно на этом месте и т.д. Это требует познавательного интереса со стороны писателя, душевной взволнованности.

2.
Возьмём тему попроще – русский самовар, как его описывает Н.Глазков. Первое четверостишие у меня не вызывает никаких возражений:

Конечно, в век ракетной славы
И неприметен он, и стар,
Но мне по нраву, мне по нраву
Тамбовско-тульский самовар.

 

 

 

 

Но давайте посмотрим, что же дальше говорится на эту достаточно интересную тему. Если в начале автор как бы брал разбег и примерялся к теме, то дальше он должен начать поэтический разговор. Послушаем его:

Под соснами и небом синим
Он оживленье вносит в быт
И, не нуждаясь в керосине,
От шишек радостно кипит.

 

 

 

Простите, но это уже справочные сведения, а не поэзия! Кто из нас не знает, что самовар разводят углями и шишками? Стоит ли множить банальности? Может, автор просто составлял инструкцию по использованию самовара – тогда другое дело!

И дальше всё продолжается в том же духе. Поэзия уходит на второй план или, я бы сказал, вообще уходит – её НЕТ! Автор сравнивает самовар с паровозом и делает следующий вывод:

Но паровоз – не то сравненье,
Оно хромает кое-где:
У самовара, без сомненья,
Гораздо выше КПД!

 

 

 

 

Создаётся впечатление, что Глазков забыл про стихи, и занят лишь нагромождением сравнений, одно нелепее другого. Неужели у автора чаепитие за самоваром ничего другого не вызывает в душе?
Тут уместно вспомнить, сколько прекрасных картин с использованием самовара написал художник Кустодиев, да и другие русские мастера. Эта тема словно специально создана для ярких, запоминающихся стихов. Но Глазков всё сводит к практическим, приземлённым рассуждениям.
Мне могут заметить, что подобные (околонаучные) стихи писал ещё Ломоносов.

Не право о стекле те думают, Шувалов,
Которые стекло чтут ниже минералов.

 

 

 

Да, писал, но как! Сколько в них образных выражений, какая страсть! Это гимн науке и человеку! Такие строки будут интересны всегда!

3.
Ещё пример из Глазкова – «Майская зелень»

Идём мы в лес, весенний весь,
Над ним сплошная синева.
Заметно зеленеет лес,
Под ним зелёная трава.

 

 

    Что можно сказать об этом четверостишии?
 

Всё тут верно. Да, весной лес зеленеет, появляется листва. Над лесом и в самом деле небо, синева. Внизу трава.
Но вслушайтесь в приведённые слова, в них нет ни малейшего намёка на поэзию: перечень фактов – не более.
Припомните стихи русских поэтов о весне, о майской зелени:

Идёт-гудёт зелёный шум,
Зелёный шум, весенний шум…

Так начинается стихотворение Некрасова. Здесь нет слов ни о траве, ни о листве, ни о ветре. Всё это читатель сам живо представляет из данных поэтических строк. В них не констатация факта, а конкретное настроение, легко и зримо переданное поэтом. Подчёркиваю: не стихотворца, а подлинного поэта – ведь Некрасов пишет о том же, что и Глазков.
Читаем дальше строки Глазкова.

Трава права. Как радость дней,
Она, зелёная, растёт.
Трава нова. Она новей,
Чем реактивный самолёт.

Здесь автор снова повторяет, что трава зелёная. Но, кроме того, он ещё говорит и о том, что трава ПРАВА. А в чём же она права? И причём тут реактивный самолёт?
Мы хотим наслаждаться в стихах майской зеленью, а не созерцать самолёты или серьёзно задумываться о «правах травы» или кибернетических машинах (которые тоже есть в этом майском стихотворении).

В конце автор пишет:
И через сотни тысяч лет
Она не устареет, нет!
Всегда останется такой
Великолепною травой!

А вот почему и чем трава великолепна в мае, вы у автора не найдёте. Просто он усвоил тезис о том, что трава, как и природа вообще, вещь прекрасная и её надо воспевать. Но как воспевать, ему не сказали.
Не ответил автор и на вопрос, почему нам трава дороже машин? И не стоит стихослагателю задавать таких вопросов: ТРАВА прекрасна – и всё! Это аксиома.

Невольно хочется привести в качестве примера отрывок из стихотворения И.Рубашкиной, которая занималась вместе со мной в литобъединении:

Не откровенны талые леса.
Март, тишина. Стиха первооснова.
Друг друга узнаём по голосам,
Поздней – по смыслу сказанного слова.

Ждал ветер на сосне-веретене,
Медведи ждали, не просили кушать.
НЕЛЬЗЯ НЕВЕРНЫМ СЛОВОМ О ВЕСНЕ
ОБМАНЫВАТЬ ДОВЕРЧИВУЮ ДУШУ.

4.
Возьмём другой сборник Н.Глазкова «Творческие командировки».
Вот тоже довольно примечательное стихотворение, «У костра».

С товарищами отдыхаю
У разведённого костра.
В нём непосредственность лесная,
И теплота, и красота.

Уже само начало сделано очень трафаретно, буднично и не предвещает ничего интересного. Пытаюсь осмыслить, что это за «непосредственность лесная»? Как её можно представить зрительно или чувственно? Или тоже считать аксиомой? Да и в какое время суток всё это происходит?

А почему бы о красоте огня не поговорить подробнее! Почему?
Да по очень простой причине. О красоте нужно не только знать, не просто понимать, что она есть, но и дышать ею, носить в своей душе. Надо знать, ЧТО она из себя представляет, какой имеет цвет, аромат, вкус, как её можно ощутить и как всё это выразить в слове. Именно это «знание», увы, дано не всякому! Ибо каждый человек наделён СВОИМ ДАРОМ, а «добрая природа позаботилась о том, чтобы мы повсюду в мире могли чему-то научиться» (Леонардо да Винчи).

Не найдём мы в стихах у Глазкова и пафоса.
Пафос он пытается заменить звонкими словами, но – не получается.
А ведь пафос, как говорил ещё Белинский, присущ не только каждому стихотворению, но и всему творчеству автора. Ведь именно с пафосом передаётся поэтическое вдохновение поэта чувствам читателя. Я вполне допускаю, что многие вещи у Глазкова написаны в состоянии творческого подъёма (вдохновения), но и эти стихи не достигают уровня поэзии, потому что у автора нет таланта, а есть только мастерство версификатора Умению писать стихи можно научить, но сделать из каждого человека поэта – невозможно!

Творческая несостоятельность стихотворца – большая беда. Она приземляет человека.
Она рождает неудовлетворённость, обиды, недовольство жизнью и людьми.
Пока автор хранит свои стихи в рукописи, он не несёт за них ответственности перед людьми. Когда же стихи напечатаны, то автор несёт за них ответ по всей строгости законов критики.
Осознав это, разумный человек найдёт свой «золотой ключик», которым и откроет двери своего счастья, ибо талант неосязаем, но чувствуется. Только от нас самих зависит выбор правильного направления в творчестве, в чтении, в жизни.

Обратимся снова к вышеприведённым стихам о костре:

В него подбрасываю хворост –
И разгоревшийся костёр
На ветки мшистые и хвою
Своё сиянье распростёр.

Это второй куплет. Но и в нём нет ничего от переживаний автора. Он просто описывает свои действия, а не чувства. Я не стану дальше цитировать эти стихи.
Давайте посмотрим лучше, как о костре пишут настоящие поэты, мастера своего дела. Приведу очень небольшое стихотворение поэтессы Е.Шевелёвой «Костёр на снегу».

Лесничий, древней чащи старожил,
Костёр среди сугробов разложил.
Как колокольчик, огонёк повис
В глуши медвежьей, в лабиринте лис.
– Мне эту зиму растопить невмочь,
Я разбудить не в силах эту ночь.
Я – лишь мечта в багряных лоскутах,
Я – только рана в снеговых бинтах…–
Но вдруг огни ударили в набат,
И – зарево, подобное крылу,
И тысячи сверкающих лопат
Окрестную раскидывают мглу.
Такое пламя – вихрем на простор!
…Снег на ладонь. И на снегу костёр.

Сколько чувства, сколько красок! Посмотрите, как ярко, как образно показан костёр! Именно показан – это картина, а не рассказ. Ни одной прозаической детали! Костёр в этих стихах живое действующее лицо, а не повод для разговора. Здесь читатель может полюбоваться и формой, и содержанием, и рифмами; насладиться звуком, цветом, запахом, восторгом!

Вот уж истинно – «Особенностью живого ума является то, что ему нужно лишь немного увидеть и услышать для того, чтобы он мог потом долго размышлять и многое понять» – Джордано Бруно.

 

  «ЧЕМ БУДЕМ УДИВЛЯТЬ?» (Станиславский)

1.
А теперь разберём ещё одно стихотворение Глазкова – «Розы Смольного»:

Ленинград не Сочи и не Ялта,
Зноя здесь умеренные дозы…
Почему ж средь города-прибалта
Расцветают, а не вянут розы?

Стихотворение написано накануне юбилея Ленина.
Такие стихи требуют особенно тщательной отработки и в смысле формы, и в смысле содержания. Ленинская тема вообще доступна не каждому даже очень талантливому автору. Начало достаточно просто, самое удивительное начинается дальше:
Хорошо цвести им перед Смольным,
Уважаемыми быть цветами…
Ну, знаете, такое выдумать может только Глазков! Разве есть уважаемые и не уважаемые цветы? А за что можно уважать цветы вообще? Если судить по Глазкову, то не за цвет или запах, а за то, что они растут… перед Смольным! Простите, но иначе, чем глупостью, такое заявление не назовёшь. Но особенно поразило меня последнее четверостишие, в котором автор даёт ответ на свой вопрос, почему розы в Ленинграде не вянут:

Розы потому цветут так ярко,
Что дыханьем Ленина согреты!

Читая подобные строки, так и видишь Ленина, наклоняющегося к каждому цветку и отогревающего его дыханием. Как можно было автору не заметить подобной нелепости?!
Нет, не заметил! Возможно, что он ещё и радовался такой «оригинальной» находке.
В том же сборнике есть стихотворение, которое мне понравилось,– это «Мельница». Приведу его полностью:

Что от неё осталось? Только стены,
Пробитые старательно весьма.
Она стоит и говорит степенно,
Что здесь такими были все дома.

Что от неё осталось? Только слава
Гвардейцев, опрокинувших врага,–
И мельница спокойно, величаво
Стоит на Волге и плывёт в века.

Вот пример хорошего гражданского стихотворения. Тут нет ни одного лишнего слова.
Да, у Глазкова иногда встречаются в стихах очень удачные строки. Недаром Е.Евтушенко, составляя антологию советской поэзии для журнала «Огонёк», под фамилией Н.Глазкова поместил именно подборку удачных строк, а не какое-то целое стихотворение – такового не нашлось.

Давайте перелистаем ещё несколько страниц в сборнике «Творческие командировки».
Вот передо мной стихотворение «Лапти» Почему мне хочется остановиться именно на этом стихотворении? Не столько из-за его содержания, сколько из-за последних строк.
Но сначала прочитаем первое четверостишие:

Мне подарили лапти. Что б носил?
Нет! Знали, что повешу их на стену.
Была такая обувь на Руси,
И выглядит она зело степенно.

Дальше автор говорит о том, что сейчас никто, кроме актёров, не носит лаптей:

И украшают комнату они,
Как в буквах новгородская берёста,
И как осколок рыцарской брони,
И как исчезнувшего зверя остов.

Не буду спорить с автором насчёт того, украшают ли комнату рыцарская броня или остов зверя, не в этом суть. Интереснее всего то, как Глазков заканчивает это стихотворение:

Друзья, что не хлебают лаптем щей,
Мне подарили лыковые лапти!

Вдумайтесь в скрытую насмешку этих последних строк! (Чтобы автору было чем щи хлебать?)

2.
Есть любители творчества Глазкова, искренне считающие стихотворение «Ворон» не хуже, чем одноимённое стихотворение Эдгара По. Давайте посмотрим, так ли это. Вот передо мной стихотворение Глазкова «Ворон»:

Чёрный ворон, чёрный дьявол,
Мистицизму научась,
Прилетел на белый мрамор
В час полночный, чёрный час.

Я спросил его: «Удастся
Мне в ближайшие года
Где-нибудь найти богатство?»
Он ответил: «Никогда!»

Я сказал:– В богатстве мнимом
Сгинет лет моих орда,
Всё же буду я любимым?
Он ответил: – Никогда!

Подобные вопросы и ответы занимают ещё два четверостишия, а вот конец стихов:

Я спросил: – Какие в Чили
Существуют города?
Он ответил: – Никогда!
И его разоблачили!

Невольно хочется спросить автора, а для чего написаны стихи? Какой глубокий смысл они несут? Никакого. Это просто набор слов.
Прежде всего, уточним: мистицизм – вера в сверхъестественное, божественное.
Научиться этому нельзя, можно либо верить, либо нет. Поэтому уже первый куплет представляет бессмыслицу
«Прилетел на белый мрамор» – а что это такое, где находится белый мрамор? – дворец, монумент, гора… Да как хотите, так и понимайте! А как понять строку – «В богатстве мнимом сгинет лет моих орда?»
Какие однообразные строки дальше – «Я сказал, он ответил. Я спросил, он ответил». И, наконец, концовка: «И его разоблачили!»
А в чём разоблачили? При чём оно, разоблачение, когда интриги нет в помине?  И если надо было разоблачить, то почему этого не сделали раньше?  Ведь кроме «Никогда» ворон ничего не говорил. О каком разоблачении речь? Глупость какая-то!

Прочтём, что написал Эдгар По (выборочно, т.к. стихотворение очень длинное).
Передо мной его стихи «Ворон» в переводе Бальмонта. Возьмём хотя бы начало:

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грёзам странным отдавался, вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался – постучался в дверь ко мне.
«Это, верно,– прошептал я,– гость в полночной тишине
Гость стучится в дверь ко мне».

Посмотрите, как интересно сделано само начало, как нагнетается мрачное настроение.
Герой сидит над старинными томами – это уже говорит о многом. Именно к такому человеку и может прилететь Ворон. Стук в дверь вызывает у героя массу всевозможных видений.

Ясно помню… Ожиданья… Поздней осени рыданья….
И в камине очертанья тускло тлеющих углей…
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней,
О.Леноре, что блистала ярче всех земных огней
О светиле прежних дней.

Герой предаётся грёзам. Он думает о Леноре. Он погружён в переживания и думы о прошлом. Причём описание это сделано на высоком поэтическом уровне, с прорисовкой деталей, с богатством внутренней рифмы:
Ясно помню… Ожиданья… Поздней осени рыданья…И в камине очертанья тускло тлеющих углей…
Это целая поэма! Сначала человек не верит, что кто-то стучится к нему:

Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
Поздний гость приюта просит в полуночной тишине,–
Гость стучится в дверь ко мне».

Я толкнул окно с решёткой, – тотчас важною походкой
Из-за ставни вышел ворон, гордый ворон старых дней.
Не склонился он учтиво, но, как лорд вошёл спесиво,
И взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей,
Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей.
Он взлетел – и сел на ней...

.

Никаких недомолвок и мистики. Всё реально, события развиваются последовательно и чётко. Но мистика чувствуется! Так работает глубинное значение некоторых слов: поздний гость, ворон, решётка, мрамор и т.п.
Здесь имеется масса возможностей для читательских раздумий, мы вполне можем дать волю своему воображению, вступить в соавторство с Эдгаром По, поскольку он показывает психологическое состояние героя и необычность происходящего. Но Ворон здесь не мистический персонаж, а собеседник, отвечающий, то впопад, то невпопад. И выглядит Ворон смешно, а не загадочно. Герой с ним разговаривает, но не собирается ни в чём разоблачать, прекрасно понимая, что «Никогда» – это просто «угаданный» ответ.
Я достаточно наглядно показал, что без знания текста стихотворения Эдгара По, разобраться в содержании стихотворения Глазкова просто нельзя.
И чего ради был сделан этот косноязычный перифраз? Ведь ясно же, что вопрос о городах в Чили поставлен только для того, чтобы его срифмовать со словом «разоблачили», большей нагрузки текст в себе не несёт. Неужели это единственный посыл для его написания?

3.
Ещё примером удачных стихов в творчестве Глазкова неопытные читатели считают его стихи о Сталине, считая их равноценными строкам Мандельштама о вожде.

Один грузин– сапожник родом
Вскарабкался на пьедестал.
И стал народ – врагом народа,
А он один народом стал.

Об этих стихах Глазкова могу сказать, что они написаны остроумно, но ни в какое сравнение со стихами Мандельштама идти не могут. И дело тут совсем не в качестве стихов. Произведение Мандельштама в данном случае тоже не блещет достоинствами ни по форме, ни по содержанию. Но значение их выше глазковских уже потому, что они написаны при жизни вождя – за эти стихи Мандельштама могли расстрелять.
А Глазков написал свои стихи уже после смерти Сталина. Тогда было много охотников пинать «мёртвого льва».
Говорить о большом значении подобных строк может лишь тот, кто плохо разбирается в поэзии, кто забыл историю. Дело в том, что всякая талантливая поэзия не только движет литературу вперёд, но и учит высокой духовности, благородству, верности выбранным идеалам, учит быть ЧЕЛОВЕКОМ.
Примитивные, приземлённые стихи приучают читателя к бездумному восприятию литературы. Такой читатель нетребователен и всеяден. Соответственно, писатели расслабляются, потворствуя вкусам публики, мельчают.

Писал Н.И.Глазков и поэмы.
Я прочитал одну его поэму, «Пароход идёт по Лене».
Вот несколько примеров из начала поэмы «Весенние мечты»:

– На восток и север, Нина,
Улетим мы очень скоро.
Там бескрайние равнины
И таёжные просторы.
Совершим с тобой походы
По большому лесопарку,
Где весёлая охота
И богатая рыбалка!

–О краях бескрайних, Славка,
Говоришь ты интересно.
Будем мы бродить по травке,
Будем слушать птичьи песни!
А зимою снег пушистый
Выпадает серебристо.
Там нужна и машинистка,
И помощник машиниста!

Внимательно посмотрите на эти строки. Бросается в глаза, прежде всего то, что герои собираются ехать одновременно во все стороны, «на восток и на север». Такое впечатление, что они говорят это в шутку. Ан нет, вот и мотивация, зачем туда надо ехать: чтоб гулять по лесопарку, заниматься рыбалкой и охотой, сидеть на травке и слушать птиц, а зимою, когда выпадет снег, там «нужна и машинистка и помощник машинист».

Вам что-нибудь понятно? Мне – нет! Кто эти люди? Что заставляет их ехать и на восток и на север? Разве всем перечисленным выше нельзя заниматься там, где они живут?

«О краях бескрайних, Славка,
Говоришь ты интересно».

Да что же он сказал интересного? Ничего!
Скорее всего Славка эти края либо не знает совсем, либо не умеет говорить интересно, как и автор поэмы.
Не умеет автор строить сюжет, в поэме полностью отсутствуют характеры людей. Так, тени какие-то бродят, что-то делают, и совсем не понятно зачем.

Поэма – это вершина в творчестве любого поэта, но покорить её удаётся не каждому даже хорошему поэту. Поэма требует не только технического мастерства, но и теоретических познаний – автор должен точно знать, как строится поэма, должен уметь адекватно показать главное и второстепенное, наполнить содержание живыми героями. Ничего этого в данном случае нет. Именно потому, что за поэму взялся автор, не владеющий не только теорией, но, что важнее, вообще не обладающий поэтическим даром, его постигла неудача!
Словно о самом себе сказал Н.И.Глазков:

Юноша поэму написал.
– Это гениально! – день сказал.
– Очень хорошо! – изрёк тот год. –
Творчество такое не умрёт!

Но не год, не два, а сорок лет
Прочитали и сказали: – Нет!
Разъяснила времени река,
Что удачна лишь одна строка.

К этому можно лишь добавить, что «благодать даётся всем поровну, но каждый воспринимает её в меру своих способностей» (Древняя мудрость). «Но вечное должно быть недоступно» (Шекспир).

     © Владимир Шилин  
                                                                                                                                                                                                                 5 февраля 2005 года